Отношение народной гущи к складно пишущим, говорящим, умеющим шутить, петь и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте во все времена было трепетным.
Как только не величали пишущую братию: и «властелинами дум», и даже «инженерами человеческих душ».
Случилось на днях посмотреть часть видеозаписи одного литературного мероприятия.
На сцене за журнальным столиком - очень нехудой и нестарый «властелин».
Как только не величали пишущую братию: и «властелинами дум», и даже «инженерами человеческих душ».
Случилось на днях посмотреть часть видеозаписи одного литературного мероприятия.
На сцене за журнальным столиком - очень нехудой и нестарый «властелин».
Перед установленным неподалёку от столика микрофоном читают то "властелин", то - удостоенные почитать в его присутствии (пока он отдыхает, сидя за столиком).
Скорым шагом, а то и бегом спешат к микрофону местные начальники, депутаты и прочий люд.
Читают "кто что" и "кто как".
Во время их чтений "властелин" листает какую-то книжку (видимо, подбирая, что прочитать при следующем подходе к микрофону).
Каждого выступившего "властелин" награждает несколькими хлопками в ладоши, а некоторым, не вставая, протягивает руку для пожатия.
Осчастливленный подходит к столику, пожимает и быстро уходит переживать свой триумф.
Осчастливленный подходит к столику, пожимает и быстро уходит переживать свой триумф.