На прозе.ру случается читать написанное сибиряком Леонидом Бабаниным, живущим в поселке Берёзово (том самом, куда был сослан граф А. Меньшиков).
Повествует Л. Бабанин красочно, с вниманием к деталям.
Вот цитата из его повести "Литературная Россия снова в бою"*:
"Отец мой, Леонид Ефимович Бабанин, профессиональный (или, как у нас говорят – штатный) охотник, рыбак. Много не привру, если скажу, что с умением его, удачливостью мало кто мог сравниться. Из сыновей я у него – первый. Может, поэтому, может, оттого, что частенько дома меня оставить было не с кем (мать – то и дело в командировки по району уезжала, а это – не день и не два), он брал меня с собой в лес, на реку. Сколько мне тогда? – три, от силы четыре годика было. А уже в отцовском «обласке» я обжился будто в родной ограде.
Облас - долблённая из толстого ствола осины лодочка, с зауженными концами. Ладят её так. Специальными топорами по-вдоль выбирают-выбирают сердцевину «под самое не могу». У хороших мастеров дерево на бортах остаётся толщиной со спичечный коробок. Но осина – не дуб. В самых толстых брёвнах ложе получается шириной, много – сантиметров тридцать. Справному мужику туда и не втиснуться. Значит, края нужно как-то раздвинуть. Как?
Разжигают костёр на длину ствола, ждут, когда нагорят угли, и ставят заготовку днищем на жар. А обласок доверху заливают между делом наваренным кипятком. Тут, скажу я вам, начинается ювелирная работа. Задача - развести, раскрыть как можно шире борта лодки. И делать это нужно очень осторожно, лишка даванёшь - лопнет. Ага! В борта вставляют поперечные распорки. Распорки уже готовые лежат. Первые – длиной чуть больше ширины долблённого нутра дерева, рядом – чурочки чуть длиннее первых, следом – ещё длиннее, ещё, и ещё… Через каждые пятнадцать минут распорки меняют, постепенно доводя ширину лодки сантиметров, так, до восьмидесяти. Потом лодку опрокидывают и рубанком обстругивают днище, оставляя толщину, ну, три, может, сантиметра.
Отец мой обласки эти делал играючи. Они выходили у него лёгкие и ходкие. И вёсла вытёсывал - красивые, ладные, с чуть загнутым пером – ими и рулить легче и грести удобней. Хм… Вообще-то, правду говоря, красиво, легко и удобно обласком управлять научиться надо. Это вам не плоскодонка какая-нибудь, «мы на лодочке катались»… Неумелый в облас усесться не успеет, как уже его из воды вытаскивать придётся. А опытный, привычный человек лучшего средства передвижения в то время и желать не мог – быстроходное, маневренное, лёгкое.
Вот на таком обласке отец промышлял ондатру на озёрах (он говорил - «озерья»). Помню, закончит промысел на одном озере, пристанет к берегу, облас вытащит, вставит весло в носовую верёвочную петлю, лодку на плечо и вперёд, волоком – к другим озерьям. Вот почему ещё важно было сделать облас как можно легче – потом самому же меньше надрываться. А так, всё как в детской сказке про репку: отец тащит облас на плече, я, как могу, стараюсь, тяну его за распорку, и пёс Пушок тоже в общей упряжке хлопочет, тянет за лямку.
Капканчики, самоловы, ружьё, пёс Пушок и я, малой Лёнька – вот и всё отцовское снаряженье."
________________________
Леонид Бабанин. "Литературная Россия снова в бою".
Повествует Л. Бабанин красочно, с вниманием к деталям.
Вот цитата из его повести "Литературная Россия снова в бою"*:
"Отец мой, Леонид Ефимович Бабанин, профессиональный (или, как у нас говорят – штатный) охотник, рыбак. Много не привру, если скажу, что с умением его, удачливостью мало кто мог сравниться. Из сыновей я у него – первый. Может, поэтому, может, оттого, что частенько дома меня оставить было не с кем (мать – то и дело в командировки по району уезжала, а это – не день и не два), он брал меня с собой в лес, на реку. Сколько мне тогда? – три, от силы четыре годика было. А уже в отцовском «обласке» я обжился будто в родной ограде.
Облас - долблённая из толстого ствола осины лодочка, с зауженными концами. Ладят её так. Специальными топорами по-вдоль выбирают-выбирают сердцевину «под самое не могу». У хороших мастеров дерево на бортах остаётся толщиной со спичечный коробок. Но осина – не дуб. В самых толстых брёвнах ложе получается шириной, много – сантиметров тридцать. Справному мужику туда и не втиснуться. Значит, края нужно как-то раздвинуть. Как?
Разжигают костёр на длину ствола, ждут, когда нагорят угли, и ставят заготовку днищем на жар. А обласок доверху заливают между делом наваренным кипятком. Тут, скажу я вам, начинается ювелирная работа. Задача - развести, раскрыть как можно шире борта лодки. И делать это нужно очень осторожно, лишка даванёшь - лопнет. Ага! В борта вставляют поперечные распорки. Распорки уже готовые лежат. Первые – длиной чуть больше ширины долблённого нутра дерева, рядом – чурочки чуть длиннее первых, следом – ещё длиннее, ещё, и ещё… Через каждые пятнадцать минут распорки меняют, постепенно доводя ширину лодки сантиметров, так, до восьмидесяти. Потом лодку опрокидывают и рубанком обстругивают днище, оставляя толщину, ну, три, может, сантиметра.
Отец мой обласки эти делал играючи. Они выходили у него лёгкие и ходкие. И вёсла вытёсывал - красивые, ладные, с чуть загнутым пером – ими и рулить легче и грести удобней. Хм… Вообще-то, правду говоря, красиво, легко и удобно обласком управлять научиться надо. Это вам не плоскодонка какая-нибудь, «мы на лодочке катались»… Неумелый в облас усесться не успеет, как уже его из воды вытаскивать придётся. А опытный, привычный человек лучшего средства передвижения в то время и желать не мог – быстроходное, маневренное, лёгкое.
Вот на таком обласке отец промышлял ондатру на озёрах (он говорил - «озерья»). Помню, закончит промысел на одном озере, пристанет к берегу, облас вытащит, вставит весло в носовую верёвочную петлю, лодку на плечо и вперёд, волоком – к другим озерьям. Вот почему ещё важно было сделать облас как можно легче – потом самому же меньше надрываться. А так, всё как в детской сказке про репку: отец тащит облас на плече, я, как могу, стараюсь, тяну его за распорку, и пёс Пушок тоже в общей упряжке хлопочет, тянет за лямку.
Капканчики, самоловы, ружьё, пёс Пушок и я, малой Лёнька – вот и всё отцовское снаряженье."
________________________
Леонид Бабанин. "Литературная Россия снова в бою".
Мастерски написано!
ОтветитьУдалить